— Понюхайте их волосы, — предложил Декер.

Браун и Джеймисон сделали как он просил.

— Пахнут совершенно одинаково, — сказала Джеймисон.

— Совершенно верно. Джулис определила свою куклу по краске и запаху. Моя дочь также узнавала вещи по запаху. Так делают многие дети. Тот, кто стоял за всем этим, тщательно продумал все детали.

— Значит, это означает, что Рэндолл также входила в шпионскую сеть? — произнесла Браун. — Проклятие, так оно и было…

— Необязательно, — возразил Декер. — Она могла принимать участие в шпионаже, сама о том не подозревая.

— Это еще как? — недоверчиво фыркнула Браун.

— После того как Ронда Кейн рассказала мне про куклы, мы с ней долго говорили. Она рассказала, что в детстве, еще до школы, каждый день ходила вместе с матерью к ним в дом. Когда Ронда пошла в школу, Рэндолл забирала ее после уроков. Судя по всему, Дабни устроили так, чтобы девочка ходила в школу рядом с их домом. Рэндолл приводила дочь домой к Дабни, та там играла и делала уроки, пока не приходило время уходить домой. Когда Ронда стала постарше, она помогала ухаживать за детьми. Даже помогала матери работать по дому. Конечно, после уроков — но так бывало практически каждый день.

— Но когда Ронда стала взрослой, она перестала носить с собой куклы, — заметила Джеймисон.

— Верно. Перестала. Но до того она много лет не расставалась с куклами. И она не смогла мне точно ответить, менялась ли куклами с дочерьми Дабни. Копать глубже я не смог, не раскрывая конфиденциальную информацию о нашем расследовании, поэтому я отправился сюда.

— Хорошо, пусть куклы использовались для передачи украденной информации, — сказала Браун. — Ты знаешь, как это осуществлялось практически? Как все происходило?

— Уолтер Дабни приносит домой с работы секреты. Не знаю, как он выносил их из АНБ, но известно, что в прошлом подобное осуществлялось. После того как Дабни открыл собственное дело, приносить секреты домой стало значительно проще. Далее: ему нужно переправить секреты покупателю или посреднику. Он прячет их в одну из кукол. Когда приходит Ронда Кейн со своей куклой, те подмениваются. Ронда забирает куклу домой. Она рассказала, что иногда брала куклу в школу или мама приносила куклу с собой на работу, чтобы она могла поиграть с ней, оставшись дома у Дабни. И когда я спросил Ронду об этом, она ответила, что часто меняла кукол: один день играла с одной, а на следующий — уже с другой. Чтобы им не было скучно.

— И что происходило потом? — спросила Браун. — Если Сесилия Рэндолл в этом не участвовала?

— Когда Рэндолл уходила на работу, кто-то наведывался к ней домой, забирал информацию из куклы и уходил. Сигнализации у нее дома не было. Все это не составляло особого труда.

— Такое могло сработать, — задумчиво произнес Богарт.

— Таким образом, Дабни никогда не встречался с другим человеком. Сесилия Рэндолл выполняла функцию курьера, возможно, даже не подозревая об этом. И вряд ли куклы требовалось менять каждый день. Несомненно, у Дабни имелся какой-нибудь способ предупреждать своего куратора о том, что в кукле что-то есть.

— А когда дети повзрослели и куклы оказались в шкафу, Дабни перешел к другим методам, — сказал Богарт. — Вроде той книги, которой пользовалась Беркшир.

— Значит, этот тип занимался шпионажем и продавал секреты нашей страны в течение тридцати с лишним лет? — ужаснулась Браун.

— Похоже на то, — подтвердил Росс.

— Можно предположить, что рано или поздно он должен был бы попасться, — заметил Миллиган. — Я хочу сказать, других шпионов, даже тех, кому удавалось продержаться долгие годы, в конечном счете все равно ловят.

— Мы узнаём о них только потому, что их ловят, — возразил Декер. — Возможно, многих шпионов так никогда и не разоблачают.

Браун кивнула.

— Итак, слабое место Дабни — его дочь. Он решил, что ей угрожает опасность, и, возможно, стал действовать чересчур поспешно. Или, быть может, на какое-то время отошел от шпионской деятельности и порядком заржавел… Так или иначе, Дабни находит своего прежнего связника, чтобы помочь Натали. Однако на этот раз мы его схватили. Но слишком поздно, поэтому мы не смогли помешать ему продать секреты, после чего убить Беркшир и покончить с собой.

— Ну, другим новым фактором было то, что Дабни знал о своей близкой смерти, — напомнил Богарт.

— Мы уже высказывали предположение, что Дабни, убив Беркшир и покончив с собой, возможно, пытался искупить все то плохое, что сделал на протяжении многих лет, — добавила Джеймисон.

— Ну, а ты что думаешь на этот счет? — Богарт посмотрел на Декера.

Тот ответил не сразу. Когда он наконец заговорил, голос его прозвучал отрешенно, словно Амос обращался не к присутствующим.

— Это разумное предположение, но я не уверен, что именно так все и произошло.

— Но почему нет? — спросила Браун. — Почему ты думаешь, что эта теория неправильная?

— Она оставляет без ответов слишком много вопросов — в первую очередь, кто напал на меня и похитил флешку? И кто убил Сесилию Рэндолл? Потому что, думаю, это, скорее всего, те же самые люди, которые заставили Уолтера Дабни похитить секреты, чтобы спасти свою дочь.

— Ну, возможно, это та самая шпионская сеть, на которую Дабни уже работал в прошлом, — сказала Браун. — Предположим, он в течение многих лет крал секреты, но затем отошел от дел. Его кураторам это не понравилось, однако они не могли ничего поделать, ибо Дабни в ответ мог их разоблачить. Но тут у Натали возникают неприятности из-за пристрастия к азартным играм, и шпионы видят в этом способ заставить Дабни вернуться к прежнему ремеслу. Если он поверил, что его дочь действительно должна десять миллионов долларов, он понял бы, что ему нужно похитить очень серьезные секреты. Так он и сделал — открыл потайную дверь к нашим защищенным базам данных.

— Ты в этом уверена? — спросил Декер.

— Что?.. Да.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что мы проследили ниточку от украденной информации к Дабни. У него был к ней доступ. Именно его пароли открыли различные точки входа, которые он знал, поскольку выполнял работы для РУМО.

— А это не мог быть кто-нибудь другой из его фирмы?

— Декер, имелся также биометрический контроль. Это был Дабни, он, и никто другой. Электронный след оказался очень запутанным — вот почему мы вышли на Дабни уже тогда, когда тот осуществил все задуманное.

— Значит, у получателя этой информации какое-то время имелась потайная калитка, ведущая в святая святых баз данных РУМО?

— Да.

— И он уже успел выведать какие-либо секреты?

— К сожалению, успел.

— Что-нибудь конкретное, представляющее особую важность?

— Все это представляет особую важность!

— Согласен. И все же на ум не приходит ничего определенного?

— Ну, я уже говорила, что речь, в частности, шла о наших законспирированных агентах за границей. И, как я сказала, несколько человек уже разоблачены.

— Что-либо еще?

Вздохнув, Браун задумалась.

— На самом деле все это относится не только к РУМО. Там была информация, связанная с другими ведомствами — АНБ, ЦРУ, Объединенным комитетом начальников штабов, Управлением по борьбе с наркотиками и даже ФБР.

— Имеющая отношении к чему?

— Имеющая отношение к тому, к чему у тебя нет допуска. Но, в духе сотрудничества, могу сказать, что это имеет отношение к совместным операциями разведывательных ведомств на Ближнем Востоке, к стратегии борьбы с ИГИЛ; это разведданные о войне в Сирии, намерения России в отношении прибалтийских государств и возможные ответы НАТО на них. На самом деле список очень обширный.

— И удар может быть нанесен в любом из этих мест, — сказал Декер. — Потому что, по твоим словам, в перехваченном разговоре упоминалась фамилия «Дабни» и угроза является неминуемой?

— Совершенно верно. Объем работы очень большой. На самом деле слишком большой.

— Но ведь в Белом доме нам сказали, что нападение состоится здесь, в Соединенных Штатах, — напомнил Богарт.